Безопасность бизнеса – одна из наиболее динамично развивающихся сфер предпринимательства. Если в 1992 г. было чуть более 2 тыс. негосударственных структур безопасности – СБ и ЧОПов, то сейчас – около 24 тыс. В 2005 г. количество ЧОПов выросло на 21%, работающий в них персонал увеличился на 23%. Однако, наметилась тревожная тенденция - количество СБ уменьшилось на 5%, впервые после дефолта. По оценкам, объем российского рынка НСБ превышает $ 5 млрд. Пока эта сфера бизнеса, в основном, относится к малому предпринимательству, поскольку 43% негосударственных структур безопасности имеют численность до 9 сотрудников и только менее 2% - более 200. Хотя уже есть мощные СБ, в которых работают тысячи сотрудников. Это – службы (департаменты) безопасности Газпрома, РАО ЕЭС, ЛУКОЙЛа, Норильского никеля и некоторых других гигантов российского бизнеса. Некоторые из них уже разработали и приняли программы обеспечения безопасности на несколько лет, стоимость которых исчисляется миллиардами долларов.

В последние полтора – два года меняется отношение государства к этому сектору бизнеса. Дело в том, что серьезные проблемы создают отдельные НСБ, участвуя в спорах хозяйствующих субъектов, занимаясь частным сбором информации с сомнительными целями, охраной несанкционированных мероприятий и т.п. Еще в 2003 г., на второй конференции НСБ начальник Управления лицензионно-разрешительной системы МВД РФ Л.Веденов отметил, что участием в криминальной деятельности и решением хозяйственных споров неправомерным путем особенно часто грешат малые охранные предприятия численностью до 50 человек, средний возраст сотрудников которых составляет 25 лет, и что такие ЧОПы берутся за любые контракты, «которые часто бывают сомнительны». По его словам, подобные фирмы составляют до 70% рынка охранной индустрии. Поэтому вполне была предсказуема реакция государства. Так, по мнению Дмитрия Фонарева, президента Национальной ассоциации телохранителей России, государство всеми доступными методами будет стараться поставить под свой контроль ситуацию с НСБ, используя для этого:

• административное перераспределение объектов в пользу избранных структур (ФГУП и крупные НСБ);
• негласный запрет на регистрацию новых НСБ;
• целевое приостановление деятельности НСБ (контролирующее давление вплоть до закрытия), нарушающих текущее законодательство;
• генерирование тенденции к укрупнению НСБ за счет конкурентного поглощения;
• принудительное вовлечение НСБ для выполнения задач правоохранительных органов.
  

Принятые в последнее время законодательно-нормативные акты наглядно это подтверждают. Достаточно вспомнить Федеральный закон № 80 от 2 июля 2005 г., Постановления правительства № 66 от 11 февраля и № 179 от 4 апреля 2005 г., Указание МВД РФ № 1/6896 от 4 октября 2005 г. и другие.

За 15 лет не только резко увеличилось число негосударственных структур безопасности, главное – изменились направления их деятельности. Если в первой половине 90-х гг. прошлого века основным в работе СБ прежде всего было противодействие криминалу и личная безопасность первых лиц (недаром этот период развития российского предпринимательства получил название «электромеханического», когда главными аргументами часто выступали утюг и паяльник), то сегодня на передний план выходят такие направления, как мониторинг рынка ценных бумаг предприятия, проверка надежности и кредитоспособности партнеров и контрагентов, противодействие криминальным банкротствам и корпоративным войнам. А это требует прежде всего изменения как в структуре СБ, так и в кадровом составе. На первый план выходят подразделения, которые условно можно назвать разведывательными, задача которых либо локализовать, либо уменьшить риски от внешних угроз предприятию. На Западе уже почти 20 лет считают, что конкурентная разведка – это важнейшая функция современного менеджмента и главное условие динамичного и устойчивого развития бизнеса.

Преступная мысль не стоит на месте, она эволюционирует вместе с остальными отраслями человеческого знания, вбирает опыт предыдущих поколений и очень эффективно пользуется новыми методами. Одной из главных особенностей современного периода является не игнорирование закона, а наоборот, действие в рамках правого поля, используя несовершенство существующего законодательства

С середины 90-х гг. прошлого века в России появляется новый самостоятельный вид бизнеса – рейдерство, возникают самостоятельные структуры, которые профессионально занимаются захватом чужой собственности. К 2000-2001 г. окончательно сложились мощные российские рейдеры, как правило, в виде консалтинговой компании. Сегодня 90% этих структур сосредоточено в Москве. Бизнес это очень выгодный, с минимальной рентабельностью от каждого «проекта» от 300 до 500 процентов и максимальной – до 2000%.

О прибыльности силовых захватов можно судить на примере захвата в Санкт-Петербурге проектного института. Его рыночная цена (полезная площадь недвижимости, включая цеха опытного производства - 100 тыс. кв. м) - $12 млн. Стоимость захвата составила чуть более $1,5 млн., которые были потрачены на:

• сбор информации о проектном институте, приобретение реестра акционеров, дел в налоговой службе и земельном комитете, платежных балансов, оперативных данных МВД), на эти цели было израсходовано $15 тыс.;
• контроль «точек риска» (получение обеспечительных мер в судах, контроль реестродержателя и службы судебных приставов). Потрачено $60 тыс.;
• скупка акций у миноритарных акционеров (организация инициативной группы из числа сотрудников института, отправка команды скупщиков – 30 человек, размещение информации о скупке, организация самой скупки, питание и проживание скупщиков). $450 тыс.;
• выкуп акций у мажоритарных акционеров (сбор информации о гендиректоре, главном бухгалтере, членах совета директоров – справки из правоохранительных органов, переговоры с отдельными совладельцами и покупка их пакетов), $900 тыс.;
• назначение своего гендиректора (жалобы в ФСФР о недостаточном раскрытии информации по деятельности института, в прокуратуру – по фактам мошенничества и хищений, организация судебного решения, запрещающего основным владельцам участвовать в собрании акционеров, созыв внеочередного собрания без их участия и назначение гендиректора, проведение дополнительной эмиссии акций), $50 тыс.;
• захват института (организация обеспечительных мер, запрещающих реальным владельцам находиться в институте и пользоваться его имуществом, начало исполнительного производства судебными приставами, организация силами своего ЧОПа защиты территории института), $60 тыс.

В 2005 г. средний «бюджет» одного захвата составлял примерно $300 тыс. которые выделяли заказчики прежде всего на подкуп властных структур. По данным специалистов, сегодня примерные «накладные» расходы на захват одного предприятия выглядят следующими образом:

• от $50 до $200 тыс. – за неправомерное судебное решение в судах Московского региона;
• от $10 до $20 тыс. – за неправомерное судебное решение в регионах;
• от $10 до $60 тыс. – на подкуп милиции, следственных органов, прокуратуры;
• от $10 тыс. – за неправомерные услуги судебных приставов;
• от $100 до $200 – за услуги каждого бойца в сутки.

В России сложился рынок специфических юридических и неюридических услуг с миллиардными оборотами по недружественным поглощениям. Большинство жителей нашей страны столкнулись с этим явлением, когда смотрели фильм «Красотка» - в свободное от флирта время герой Ричарда Гира занимался именно недружественным поглощением судостроительной компании..

Естественно, как все положительное, так и все отрицательное, это явление наибольший размах получило в Москве. Так, менее чем за пять лет свыше 1,2. тыс. столичных предприятий испытали на себе «прелести» недружественных захватов. Еще около 4 тыс. предприятий продолжают вызывать аппетит у агрессоров и могут быть поглощены в ближайшие три-пять лет. По оценкам специалистов, 90% этих московских предприятий находятся в разработке, среди них – Центр международной торговли (рыночная стоимость которого составляет $ 60-70 млн., захват же обойдется значительно дешевле: по «белой» схеме - $ 10 млн., по «серой» - 2-3 млн. и по «черной» - всего лишь !,0-1,5 млн.). Поэтому активно развиваются структуры, которые оказывают помощь по защите от недружественных поглощений. Есть компании, которые оказывают «услуги» как по захвату, так и по обороне (к сожалению, такие имеются и в культурной столице). Как достаточно цинично говорят в Санкт-Петербурге, рейдерство – это игра, в которую играют юристы: просто одни играют в нападении, а другие в защите. Причем гонорары растут и тех, и у других. По данным юридической компании, гонорар защитника от рейдерства составляет $ 1-4 млн. при стоимости захватываемых активов в $ 100 млн.

Для сотрудников СБ можно порекомендовать следующие работы, где профессионально рассматривается система мер защиты от захватов. Это – Практические рекомендации предпринимателям по предупреждению и противодействию недружественным поглощениям и силовым захватам: практическое пособие / под ред. Д.В.Каплина; Московская торгово-промышленная палата. – М.: 2005 и Осипенко О.В. Российский гринмейл. Стратегия корпоративной обороны. – М.:ЮРКНИГА, 2006

Одной из наиболее агрессивных и динамичных ФПГ России является «Сибирский алюминий» О.Дерипаски. Для успешного развития своего бизнес он создал развитую структуру безопасности, укомплектованную профессионалами из ФСБ,. ГРУ и МВД. В нее, по данным материала «Все хорошее о Дерипаске», размещенном на сайте Compromat ru. и написанном Ю.Борисовым (книга которого «Игры в «Русский M&A» признана профессиональными рейдерами лучшей книгой 2005 г. о враждебных поглощениях), входят:

• СБ предприятий группы;
• опергруппа по разработке конкурентов, сбору информации и проведению активных дезинформационных мероприятий;
• группа «лоббистов» и «прикрытия» в госструктурах и правоохранительных органах;
• информационно-аналитическая группа;
• группа по связям с правоохранительными органами в регионах;
• ряд ЧОПов и охранных структур.
  

После проигрыша «Илим палп энтерпрайзис» битвы за очередной ЦБК Дерипаска несколько потерял в образе «зиг-зверюги русского M&A. Но все равно его репутация агрессора еще достаточна для того, чтобы «Илим палп» был готов в качестве отступного возместить Дерипаске его же затраты на неудачное поглощение предприятий того же «Илим палпа» в размере $50-70 млн.

Однако Дерипаске пришлось внести серьезные коррективы в струтуры своей группы. Так, из компании «Базовый элемент», которая сейчас позиционируется как инвестиционная компания, для придания ей более благородного облика были выведены все «сомнительные» службы: пиар, бизнес-службы по враждебным поглощениям и т.д. – в отдельные структуры, формально независимые от «Базела». Налицо полная перестройка бизнеса с учетом ошибок проигрыша «лесной войны». Закладывается программа долгосрочного управления репутацией, которую вряд ли будут делать пиарщики, набившие руку на том, чтобы только «мочить» конкурента.

Дерипаске принадлежит уникальная фраза, которая очень точно и емко характеризует суть нынешнего российского бизнеса: «успешный бизнес на 40% состоит из GR (government relations – связи с органами государственной власти, административный ресурс), на 40% из PR, и только на 20% из самого хорошо выстроенного бизнеса».

Новый «черный передел»

Если на Западе слияния и поглощения – нормальный метод повышения эффективности бизнеса, то в России слияния и поглощения (M&A) имеют свою национальную специфику. В марте 2006 г. известная аудиторская компания Ernst & Young опубликовала обзор по рынку M&A в странах СНГ. По оценкам компании, в 2005 г. совокупный объем этого рынка в России вырос по сравнению с 2004 г. на 65% и составил примерно $ 50,2 млрд. Лидером данного рынка является нефтегазовая промышленность (56% от стоимости сделок по приобретению компаний), за ней следуют металлургия и горно-добывающая отрасль (11%), пищевая промышленность (7%) и сектор финансовых услуг (4%). Наиболее высокие темпы роста показал сектор недвижимости и строительства. «Рынок слияний и поглощений в России все более соответствует общепринятым международным стандартам, - отмечает партнер Ernst & Young А.Сапожников. – Мы ожидаем дальнейшего роста в 2006 г. с учетом повышения уровня корпоративного управления и высоких темпов экономического роста в регионе»

В феврале 2006 г. на заседании совета по конкурентоспособности и предпринимательству при правительстве России обсуждалась «Концепция развития корпоративного законодательства на период до 2008 года», разработанная МЭРТом. Автор концепции Г.Греф заявил на заседании, что в России рейдеры «вместо того, чтобы находиться в местах не столь отдаленных, они у нас находятся на высших местах в рейтинге журнала Forbes». Министр начал выступление с сообщения, что в 2005 г. в России наблюдался очередной всплеск корпоративных конфликтов. Только в публичные конфликты, по его словам, были вовлечены более 100 компаний. Зафиксировано 117 силовых захватов бизнеса только в Москве. По мнению Грефа, гринмейлеры не смогли бы разбогатеть, если бы не арбитражные судьи. Концепция, по словам министра, призвана в первую очередь урегулировать и предотвратить корпоративные конфликты. На борьбу с ними направлен основной законопроект, вносящий изменения в Арбитражный процессуальный кодекс, законы о юридических лицах и «О рынке ценных бумаг». Предлагается, в частности, чтобы все споры, касающиеся компаний, рассматривались только в арбитражных судах, причем по месту нахождения ответчика. Это включает в том числе трудовые споры топ-менеджеров. В настоящее время иски уволенных руководителей подаются в суды общей юрисдикции, однако нередко такие иски сопровождаются требованиями об обеспечительных мерах, например, аресте имущества компании. Идея передачи таких дел в арбитражный суд вызвала резкое неприятие Верховным судом РФ. Между тем основная дискуссия развернулась вокруг защиты прав на ценные бумаги, предложенные в Концепции. Как заявил руководитель ФСФР О.Вьюгин, «утеря реестра акционеров и появление двойных реестров – самые простые пути корпоративных захватов и предложил ввести обязательную регистрацию в ФСФР договоров на ведение реестра, а утерянные реестры восстанавливать только через суд».

По данным Следственного комитета МВД РФ, только в Москве в прошлом году было возбуждено 106 уголовных дел, а активы всех российских предприятий, которые подверглись недружественным поглощениям в 2005 г., оцениваются более чем в 200 млрд. рублей. По мнению М.Паршина, руководителя специального подразделения ГУВД г. Москвы, созданного в конце 2004 г. для выявления и пресечения преступлений и правонарушений в этом сегменте рынка, идет подъем именно криминальной части M&A. На конец 2005 г.сотрудниками этого подразделения было рассмотрено более 130 заявлений, проверено и выявлено более 55 преступлений, из них 32 – по статье 159 УК РФ (мошенничество). При этом в отношении привлекаемых захватчиками охранных структур ГУВД приостанавливает действие их лицензий.

МВД делает крайне неутешительный вывод, что «фактически нет ни одного хозяйствующего субъекта, который мог бы чувствовать себя в полной безопасности. Рейдерские нападениям подвергаются как промышленные гиганты, так и научно-исследовательские институты, банки, предприятия малого и среднего бизнеса, розничная торговля, общественное питание, сфера услуг. И тенденции к сокращению захватов не наблюдается».

Цифры, которые приводит МВД, наглядно подтверждают данную тенденцию. Так, в 2004 г. в производстве находилось 171 уголовное дело, в 2005 г. – 346. В 2004 г. в суд было направлено 17 уголовных дел и вынесено 5 приговоров, в 2005 г. в суд уже было направлено 51 уголовное дело и вынесено 11 обвинительных приговоров. Как справедливо отмечает проф. МГУ О.Осипенко, любые цифры не могут представлять полную картину явления, «поскольку абсолютно большая часть недружественных корпоративных конфликтов (по нашим оценкам, примерно 70-80%) разворачиваются в латентном режиме». Кроме того, необходимо учитывать, что в 2005 г. московские рейдеры, которых порядка сотни, пошли в регионы.

Вышеприведенные цифры наглядно показывают, что приговоров выносится в несколько раз меньше, чем направляется в суд уголовных дел. Одним из объяснений этого является то, что доказать факт захвата предприятия незаконными методами крайне сложно, а часто и невозможно. Криминальные рейдеры в большинстве случаев формально не нарушают корпоративное законодательство. Они просто подделывают документы, необходимые для проведения законной процедуры смены собственников: реестры акционеров, протоколы собраний акционеров, решения советов директоров и т.п. При этом используются коррумпированные чиновники, судьи, недобросовестные нотариусы. Так, примерно за $ 300 можно заверить любой документ. Поэтому проблема борьбы с рейдерами, скорее всего, лежит не в сфере корпоративного законодательства, а в области уголовного права и борьбы с коррупцией, в том числе среди «неприкасаемых» - судей, прокуроров, депутатов.

Анализ рейдерских атак последних лет показывает множество способов отъема собственности криминальными методами. Так, например:

• можно подделать договор купли-продажи недвижимости или акций, после чего официально зарегистрировать переход права собственности в органах регистрации или реестре акционеров;
• можно подделать документ о смене генерального директора для внесения записи в Единый госреестр юридических лиц;
• можно просто организовать силовой «вход» на предприятие с выдворением прежнего собственника, после чего просто переделать реестр акционеров (дело в том, что мелкие ОАО с числом акционеров менее 50, а их в стране насчитывается около 180 тыс., не обязаны иметь внешнего регистратора; реестры в этих ОАО, если они существуют, в лучшем случае хранятся в компьютере, а обычно просто на бумаге). Этому способствует использование поддельных судебных документов – определений и исполнительных листов.

Сегодня рейдеры используют при захватах следующие схемы:

• «белая», когда агрессор не нарушает действующее законодательство буквально, однако его действия противоречат смыслу закона. Наиболее типичные примеры таких действий
  
• это дополнительная эмиссия акций с выкупом нового поглотителем;
  
• дарение акций в обход преимущественного права;
  
• вывод недвижимости, осуществленный директором и игнорирующий интересы акционеров;
• вывод активов в акционерном обществе с использованием 30% акций и правила о двух собраниях акционеров и т.п.;

• «серая» - действия, направленные на преодоление ограничений, которые установлены законом и нарушающие этот запрет, однако не содержащие состава преступления и которые квалифицируются как административные правонарушения или гражданско-правовые проступки. Наиболее типичным примером является нарушение сроков уведомления акционеров о проведении общего собрания. Кроме того, сюда относятся такие действия, как непредставление информации по требованию акционера; смена банковских реквизитов и юрадреса без уведомления должника, влекущая невозможность оплаты долга; отказ регистратора в предоставлении списка лиц, имеющих право на участие в собрании акционеров, и т.п.;
• «черная», когда рейдер сознательно совершает действия, содержащие признаки состава преступления. Это – подделка документов, печатей, бланков, фальсификация доказательств, применение физического и психического давления, шантаж и т.п.

Государственная система защиты от рейдеров

Учитывая масштабы и негативные последствия недружественных поглощений, государство должно было на это, наконец, отреагировать. В феврале 2006 г. президент В.Путин потребовал от силовиков защитить отечественный бизнес от рейдеров. В январе 2006 г. министр МВД Р.Нургалиев поручил Следственному комитету МВД обобщать материалы по этой проблеме. 13 февраля глава МЭРТ Г.Греф пообещал внести в правительство пакет антирейдерских законопроектов (поправки в законы готовы, они составили около 40 страниц текста; однако специалисты по защите от рейдеров считают, что не все механизмы защиты, предлагаемые МЭРТ, эффективны, поскольку среди разработчиков мало практиков). 21 февраля председатель Высшего арбитражного суда А.Иванов заявил, что арбитражные суды будут активно бороться с захватами предприятий. Его коллега председатель Верховного суда В.Лебедев еще в сентябре 2005 г. на встрече с лидером «Деловой России» Б.Титовым договорился, что бизнесмены будут информировать Верховный суд о случаях корпоративных захватов, осуществленных при помощи судов общей юрисдикции.

Как отмечалось в предыдущей статье (БДИ, 2004, № 5), одной из особенностей отъема чужой собственности в нашей стране является обязательное использование судебного ресурса. В настоящее время можно, наконец, говорить о начале кампании по борьбе с коррумпированными судьями.

До весны 2006 г. действовала практика – тихого лишения полномочий наиболее одиозных судей. Так, в 2004 г. по решению квалификационной комиссии был лишен полномочий судья Арбитражного суда Ростовской области С.Клепачев, который прославился следующим: известность он получил после того, как наложил арест на акции Михайловского ГОКа вскоре после их продажи. Среди бумаг, которые обнаружились после его увольнения, нашлись любопытные документы, касающиеся ареста акций гиганта российской нефтехимии ОАО «Нижнекамскнефтехим», для реализации судебного акта Клепачев выдал семь исполнительных листов

В мае 2006 г. Верховный суд России отказал в восстановлении полномочий бывшим судьям Старопромысловского райсуда Грозного Т.Карсамаули и А.Дурдыеву. Они лишились мантий за то, что незаконно вмешались в конфликт «Русснефти» М.Гуцериева с ЛУКОЙЛом. Причиной их увольнения стало принятие судьей Дурдыевым по поручению и.о. председателя этого суда Карсамаули обеспечительных мер, выгодных компании «Русснефть», ведущей в то время борьбу с ЛУКОЙЛом за владение нефтедобывающим ООО «Геойлбент». 23 июня 2005 г. Дурдыев вынес определение, запрещающее ОАО НОВАТЭК распоряжаться 66% акций «Геойлбента». В определении также содержался запрет «Транснефти» и ее дочерним предприятиям «принимать нефть и нефтепродукты ОАО НОВАТЭК и аффилированного с ним ООО «Геойлбент» в систему магистральных трубопроводов».

В тот же день судья обратил свое определение к немедленному исполнению, выдав на руки исполнительные листы. А уже на следующий день руководство «Геойлбента» прислало в Верховный суд Чечни телеграмму об ущербе, нанесенном судьей Дурдыевым. Предприятие сообщило, что ряд принадлежащих ему скважин в Ямало-Ненецком округе являются фонтанирующими, емкости для хранения нефти отсутствуют и поэтому запрет на направление нефти с этих скважин в систему магистральных трубопроводов «Транснефти» «может привести к непредсказуемым экологическим последствиям». Пожаловалось на судью в Высшую квалификационную коллегию судей и руководство НОВАТЭКа, заявившее, что в результате выполнения определения судьи Дурдыева прекратилась добыча нефти на промыслах этого предприятия и не были исполнены его обязательства перед третьими лицами.

Злополучное определение действовало всего пять дней, после чего его отменил Верховный суд Чечни, прекративший производство по делу, так как оно подведомственно лишь арбитражному суду. Такая оперативность объяснялась тем, что ЛУКОЙЛ пожаловался на чеченских судей в администрацию президента РФ (административный ресурс, который активно используется в России как при захватах, так и при защите). После этого председатель Верховного суда Чечни З.Заурбеков внес представление в ВККС о лишении судейских полномочий Дурдыева и Карсамаули.

Отказав судьям Дурдыеву и Касамаули в восстановлении их судебных полномочий, Верховный суд РФ дал принципиальную оценку негативному прецеденту в бизнес-практике, когда по решению суда общей юрисдикции другой республики госкомпания «Транснефть» отказывалась принимать нефть ЛУКОЙЛа в Западно-Сибирском регионе и компания терпела колоссальные убытки.

В Верховном суде России сейчас рассматривается еще одна жалоба о восстановлении на работе – экс-судьи Арбитражного суда Чечни А.Сатуева, также лишенного судейских полномочий за принятие аналогичных обеспечительных мер против ЛУКОЙЛа в пользу «Русснефти». Судейское сообщество полагает, что шансов восстановиться на работу у него практически нет.

В апреле 2006 г. Верховный суд России пошел дальше – суд признал «признаки преступления» в решении судьи Арбитражного суда Ингушетии Б.Цицкиева.. Следующим шагом будет возбуждение против него уголовного дела. Таким образом, впервые арбитражный судья станет обвиняемым по делу о корпоративном захвате.

Кассационная коллегия Верховного суда отклонила жалобу судьи Б.Цицкиева на заключение Верховного суда от 9 февраля 2006 г.об удовлетворении представления генпрокурора В.Устинова, который просил признать наличие в действиях Цицкиева признаки преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 304 УК РФ («Вынесение заведомо неправосудного решения»). Таковым Генпрокуратура считает решение, которое судья Цицкиев принял 12 сентября 2003 г. по иску московского ООО «Триона сервис» к Кропоткинскому маслоэкстракционнму заводу (Краснодарский край) на 913 тыс. рублей, якобы составивших ущерб из-за поставки некачественного рапсового масла. «Триона сервис» просила в иске обратить взыскание на 43% акций завода «Кропоткинский», что и сделал судья Цицкиев, выдав в тот же день соответствующие исполнительные листы, на основании которых несколько дней спустя состоялся силовой захват завода.

Участники рынка недружественных поглощений активно обсуждают данное решение Верховного суда РФ, поскольку Верховный суд создал прецедент. Арбитражные суды – ключевое звено в механизме атак рейдеров, однако до сих пор ни один судья не подвергался за это уголовному преследованию. Глава юридической фирмы «Добронравов и партнеры» Ю.Добронравов считает, что «если судью посадят, то для всех работников системы это станет хорошим уроком, и … это сильно осложнит жизнь рейдерам».

3 мая 2006 г. Верховный суд России удовлетворил представление Генпрокуратуры, которая добивается привлечения судьи Ленинск-Кузнецкого городского суда Кемеровской области Е.Ерохиной к уголовной ответственности за принятие «заведомо неправосудного решения». Верховный суд РФ отменил решение Кемеровского областного суда, подтвердившее решение квалификационной коллегии Кемеровской области, отказавшей Генпрокуратуре в санкции на привлечение к уголовной ответственности судьи Ерохиной.

В июне 2002 г. Ерохина по иску миноритарного акционера признала ничтожной покупку в 2000 г. «Инвестиционной группой С.А. и К» 18% акций ОАО «Центральный московский депозитарий» у ООО «ОЛА Альянс», и акции без ведома «Инвестиционной группы С.А. и К» были списаны с ее счета. Судебная коллегия Кемеровского областного суда усмотрела в этом деле грубые нарушения: судья приняла к производству иск, подсудный исключительно арбитражному суду, рассмотрела его единолично и не известив ответчика. Потом еще оказалось, что истец в момент подачи иска не был акционером. Решение Ерохиной было вскоре отменено, но вернуть акции удалось только в начале этого года, а к этому моменту прошли дополнительные эмиссии, и доля компании в уставном капитале ООО «ЦМД» сократилась до долей процента.

Кемеровская квалификационная коллегия, защищая Ерохину от Генпрокуратуры, говорила о плохом состоянии ее здоровья, ее детях и солидном стаже работы. Почти как в старом анекдоте: «Лучший муж – это глухонемой капитан дальнего плавания». С точки зрения рейдеров, стаж у судьи Ерохиной действительно «солидный». В 2002 г. она запретила «Транснефти» принимать сырье от «Северной нефти», а таможне – оформлять его; тогда же она арестовала имущество «Северной нефти» в нефтеносном районе Вала Гамбурцева, на который тогда претендовал ЛУКОЙЛ; а через два года Ерохина обязала Роспатент зарегистрировать права на водочный товарный знак «Столичная» за ЗАО «Союзплодимпорт» Ю.Шефлера, судившегося с государственным «Союзплодимпортом». Оба решения отменены.

Как наглядно свидетельствует практика, судебные органы, как общей юрисдикции, так и арбитражные – самый мощный аргумент в споре за любое предприятие. Как правило, на основании сфальсифицированных доказательств в региональных судах организуются массовые судебные иски от людей, которые даже не знают о существовании данных предприятий. Так называемые «истцы» фигурируют в делах только потому, что они проживают и зарегистрированы в тех местах, в которых правят бал продажные судьи. Как отмечает Г.Райков, руководитель специально образованной в Госдуме рабочей группе по борьбе с недружественными захватами и поглощением предприятий, «сейчас наша группа и работает над тем, чтобы захватчикам невозможно было использовать так называемый судебный ресурс. Сегодня этот термин означает, что, «обкатав прецеденты» и имея на руках судебные определения, можно заставить сдаться любое предприятие. И хотя по этому поводу уже были скандалы и даже законодательно было запрещено накладывать обеспечительные меры во всех подобных корпоративных конфликтах, все равно ситуация не меняется в лучшую сторону… Но как быть в тех случаях, когда суды принимают подложные документы? А таких фактов становится все больше, но было возбуждено дело лишь только против одного судьи, хотя квалификационные коллегии направляются сотни жалоб».

Депутаты Государственной Думы активно включились в создание законодательной системы защиты от рейдеров. Было организовано несколько рабочих групп, которые должны предложить изменения в действующее корпоративное законодательство. По мнению В.Плескачевского, председателя комитета Госдумы по собственности, «первое направление – усиление защиты прав собственности на акции. Второе направление – изменение действующего порядка правовой защиты добросовестного приобретателя … нынешний порядок, который защищает больше права добросовестного приобретателя, а не собственника, провоцирует скупку краденного и фактически защищает того, кто инициировал процесс захвата». Кроме того, готовятся ко второму чтению поправки в закон об обществах с ограниченной ответственностью, которые простимулируют мелкие ОАО преобразоваться в ООО и необходимо урегулировать законодательно отношения ОАО и внешних регистраторов. Сейчас - это просто договор на оказание услуг, а его необходимо описать как специальный договор на ведение реестра, где четко определить, кто и когда является владельцем этой информации, каковы взаимоотношения эмитента и регистратора.

Трудно не согласиться с Г.Райковым, который считает, что назрела срочная необходимость принятия специального закона, который бы четко определил понятие «недружественного поглощения» и ужесточил ответственность агрессоров, сотрудников МВД и прокуратуры, чиновников, судей, судебных приставов за «заказные» акты и использование ложной информации.

Есть и достаточно экзотическое предложение Федеральной нотариальной палаты, которая совместно с МВД разработала законопроект о внесении изменений в законы «О нотариате», «Об акционерных обществах», «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей», «Об обществах с ограниченной ответственностью». Эти изменения должны привести к тому, что нотариусы получают право обязательного присутствия в качестве беспристрастных свидетелей на всех собраниях акционеров. Кроме того, нотариусы будут добиваться дополнительных полномочий, например, в обязательном порядке удостоверять протоколы собраний акционеров, а также единолично оформлять документы при регистрации прав на недвижимость в сделках купли-продажи.

Сегодня для рейдеров не составляет труда зарегистрировать изменения в Едином государственном реестре предприятий (ЕГРП) на основании подложного протокола собрания акционеров, которое либо не проводилось, либо не собрало кворума. Подделываются и другие документы. А происходит эта вакханалия из-за ущербности действующего законодательства, поскольку в основополагающих нормах отсутствуют гарантии достоверности. Так, сегодня допускается заочное голосование в акционерных обществах., пересылка по почте заявлений о регистрации изменений сведений об юрлицах, но нигде не отражено, каким образом подтвердить и доказать, что именно данный акционер отправил «голосующее» письмо или заявление.

Трудно спорить с необходимостью внесения изменений в действующее законодательство касательно гарантий достоверности. Но возникает два вопроса. Первый, где гарантия, что нотариус выдержит агрессивное давление рейдеров или не поддастся искушению «сыграть на стороне врага», когда на кону будут стоять миллионы долларов (в статье уже отмечалось, что всего за $300 можно решить проблемы)? Как показала российская действительность, судьи, прокуроры, милиционеры и судебные приставы искушение не выдержали. Второй вопрос – что помешает подделать подписи нотариуса, в Москве и Санкт-Петербурге подобные факты уже зафиксированы.

Сегодня, видимо, главная причина рейдерства – это не только наглость агрессоров, но и слабость собственников.

Вячеслав Демин, доктор экономических наук,
профессор